Сейчас все чаще на экране появляются женщины-следователи, которые ни в чем не уступают мужчинам, - Анастасия Каменская ("Каменская"), Мария Швецова ("Тайны следствия"). Но "первой ласточкой" стала обаятельная лейтенант Абдулова, которую в сериале "Менты" играет петербургская актриса Анастасия Мельникова

Анастасия вслед за Александром Бенуа с полным правом может сказать: "Я - человек Петербурга". Судите сами, выросла она в самом сердце города - в знаменитом доме писателей на Марсовом поле, в котором жили Юрий Герман, Ольга Форш.

Настя из потомственной петербургской семьи врачей. На вопрос журналистов: "Откуда произошла ваша семья?" - она отвечает: "От крестьян Иоанна Грозного до фрейлины императрицы". В ней перемешались все общественные слои: крестьяне, мещане, дворяне, купцы... Дед Насти был помором, впоследствии стал известным ученым. Отца актрисы - замечательного врача-онколога - звали Рюрик, и старший брат актрисы Олег, тоже врач, назвал сына Рюриком. Младший брат Насти избрал юридическое поприще, а Настя стала актрисой.

Дом Мельниковых называют в Петербурге "домом Ростовых" за гостеприимство и хлебосольство. Вместе с мамой они готовят блюда русской и грузинской кухни, и на столе рядом могут стоять сациви и курник (фирменное блюдо этого дома). От мамы Настя переняла замечательное качество - где бы она ни появилась, она приносит с собой ощущение тепла и уюта: в театре, на съемочной площадке всенародно любимых "Ментов". И, несмотря на то, что актриса пришла в этот сериал не сразу, она органично вошла в чисто мужскую компанию и стала не просто любимицей, а мозговым центром "убойного отдела".

Круг интересов актрисы довольно широк - от изучения языков до дизайна. Настя - один из организаторов российско-американского фестиваля "Играем мюзикл вместе". Но на первом месте всегда остается Театр им. Комиссаржевской, который она беззаветно любит и считает своим вторым домом.

Анастасия Мельникова уверена в том, что все происходящее с нами записано в книге судеб. И как сложится жизнь любого человека - зависит от того, сопротивляется ли человек предначертанному или следует судьбе. Она - человек верующий, а потому все, что происходит в ее жизни, принимает со смирением и благодарностью.

- Настя, если бы не сериал, у вас была бы такая популярность?

- Конечно нет. Я в театре работаю уже 7 лет, сыграла много ролей, в том числе и главных. Но сериал дал мне совершенно сказочное положение, от которого я получаю не меньшее удовольствие, чем играя в театре. Я работаю с такими замечательными людьми - Алексеем Ниловым, Сергеем Селиным, Александром Половцевым, Мишей Трухиным и другими - и уже не могу их назвать просто коллегами. Они мне стали почти родными. На съемочной площадке ребята меня защищают, окружают заботой и вниманием. Я знаю: если я что-то неправильно сделаю, меня прикроют, спасут. Я говорю не только об артистах, но и обо всех, кто работает на площадке. Когда я выхожу утром на съемки, все искренне радуются моему приходу. Такая забота для меня - счастье.

- Но сериал снимается уже пять лет. Не утрачена ли добродушная и теплая атмосфера, которая была вначале? Оставаться искренним после шумного успеха довольно трудно.

- Как мне кажется, сериал развивается подобно человеческой жизни. Я уже не говорю о том, что многие вещи в сценарии корректируются самой жизнью. Некоторые сцены рождаются прямо на глазах. Может быть, популярность "ментов" объясняется тем, что герои похожи на обычных людей. И это не один герой, а целая команда замечательных мужиков, которые готовы постоять друг за друга. Юмор - это тоже успех сериала. И когда говорят, что мы в какой-то сцене перехохмили, так ведь мы и в жизни так общаемся. Конечно, дважды в одну реку не войдешь. Что-то исчезает, но появляется и новое.

- Уход из сериала Лыкова-Казановы что-нибудь изменил?

- Конечно, как и любой уход. Есть различные мнения: кто-то говорит, что стало хуже, кто-то по-прежнему смотрит сериал с удовольствием. Когда мой брат ушел из семьи, то семья, конечно, изменилась. Она не стала ни лучше, ни хуже, просто она стала другой. Так и здесь.

- А как в чисто мужской компании "Ментов" вдруг появилась женщина?

- Случайно. По сценарию, роль, которую я сейчас играю, предназначалась явно не для женщины. Было безумно смешно, когда я взяла сценарий в руки, а там написано: "входит стажер Саша Абдулов". Возникла пауза, мы все посмеялась, и я стала лейтенантом Абдуловой. Имя "Александра" я взять не решилась из-за большой любви и уважения к замечательному актеру Александру Абдулову. Поэтому в сериале я - Настя Абдулова. Мне повезло, что в "Ментах" героиня носит мое имя, потому что мы уже путаемся. Алеше Нилову говорим: "Андрюша, иди сюда!" Сережу Селина иначе как Толяном не зовут. Это уже происходит как-то само собой. Была смешная история, когда мы с концертами ездили по стране. В Екатеринбурге нас пригласили в ресторан, где все стены расписаны людьми, которые были гостями. Пишу: "Всего хорошего. Удачи! Менты с "Улицы разбитых фонарей"" и дальше - "Соловец, Ларин, Волков, старший лейтенант Абдулова". А рядом на стене написано: "Спасибо большое. А. Абдулов". Видно, от судьбы не уйдешь...

- Какое место в вашей жизни занимает театр?

- Для меня Комиссаржевка не просто те мой дом, в котором есть все - и беды, и радости. Но, конечно, театр - это работа для души родное, что никогда от себя не смогу оторвать.

- Для вас важно ощущение дома?

- Очень важно! Мама мне все время "Настька, почему ты везде сразу начинаешь вить гнездо?" А я просто выросла в удивительной в семье, где родители всю жизнь любили друг друга. И мы - дети - выросли в атмосфере любви. Это ощущение защищенности не оставляет сих пор - в детстве я была окружена родительским теплом, потом подросли братья, затем, когда попала в сериал, то оказалась в окружении четырех замечательных мужиков. Мне повезло, потому что я всегда словно окружена крепкой стеной. Как в средневековом замке. Когда я пришла в Театр Комисаржевской, то встретилась с удивительным человеком - Станиславом Николаевичем Ландграфом ( тут я получила хорошее образование, научилась актерскому мастерству в Америке, преподавали всю современную школу, пришла в театр и начала делать свой первый спектакль, то поняла, что ничего не знаю, не умею. Будто бы все мои знания тут же улетучились. А Станислав Николаевич взял меня за руку и шаг за шагом всему научил. Как же после этого не называть свой театр Домом? Я сюда не просто иду, я лечу, потому что для меня театр - это все.

- А как же свой собственный дом?

- Я пытаюсь сейчас создать свой дом, для меня ощущение дома - это родительский дом, где живы воспоминания детства. Мама с папой когда-то сказали мне и моим братьям: "Мы не знаем, как у вас троих сложится жизнь, но у вас должно быть такое детство, чтобы воспоминания о нем давали вам силы все преодолеть, все выдержать". И они сумели сделать нас счастливыми людьми. Конечно, у меня в жизни постоянно что-то происходит, было много плохого, но все страшные ситуации мне помогало преодолеть ощущение Дома. Папы нет уже 7 лет, а у меня такое чувство, что он рядом. Даже оттуда он меня охраняет, держит и помогает. Говорят, что у человека должен быть один дом. Это, наверное, от нашей закомплексованности, оставшейся еще с советских времен. На Западе богатые люди имеют дома где-нибудь на островах, в Париже, в Риме, Нью-Йорке. А у меня есть ощущение дома и в театре, и на съемках, и в родительском гнезде. Везде, где мне хорошо и уютно, где меня любят.

- Чувствуется, что вы радостный и оптимистичный человек.

- Мне кажется, бывают очень счастливые люди, но они просто не знают, что они счастливы. Если ты не болен и не калека, то вперед, дерзай! Я так считаю.

- Вам близок американский подход к жизни?

- Американский способ жизни - это только работа и деньги. Я не отношусь к людям, которые ругают Америку. Я Америку очень люблю и безумно благодарна ей за то, что она мне дала. Работала я там с удовольствием, американские актеры - потрясающие профессионалы. Но вот такая показательная для Америки ситуация. Когда я в первый раз работала в Дармштадте, однажды на репетиции подвернула ногу. И что меня просто шокировало - я сразу же стала не нужна. Меня очень быстро забыли. Русские в отличие от американцев совсем иные - они добрее, гостеприимнее. Там идолом являются деньги, мы же ориентируемся совсем на другие ценности. Здесь у меня много друзей, с которыми я могу разделить горе, это очень важно для любого человека. А уж для артиста тем более - ведь мы не можем носить все в себе, загонять эмоции вовнутрь. Это может закончиться просто инфарктом.

- Не хотели бы жить в Америке?

- Нет, жить я хотела бы только в России. Но Америка для меня - это все равно что-то радостное. Говорят, что там все уродливо. Неправда! Заходишь во "Фрик коллекшн" (мой любимый музей в центре Нью-Йорка), казалось бы - жилой дом. Мистер Фрик собрал коллекцию и сделал этот дом музеем. Там же все живое, каждая вещичка говорит о том, как здесь жили люди. Такая красота! А какая у них культура быта! К нам постепенно это тоже приходит, но вместе с хорошим приходит и пустое, глупое. Вот как-то ко мне пришли две девочки из журнала и сказали: "Настюша, нам нужна несчастная история любви с плохим концом. Ты ужасно разочарована и у тебя все плохо". На что я им говорю: "Но у меня такого нет, у меня все хорошо". Они ответили: "Не волнуйся, мы сейчас все придумаем". - "Погодите, но это уже будет не про меня!" - "А кого это волнует?" И я понимаю, что это уже западный, и не самый лучший, подход.

- Как вы относитесь к людям, которые способны обидеть?

- Ненавижу плохо говорить о людях. Я лучше промолчу. Если человек сделала что-то плохое, не мое дело его наказывать, осуждать. "Не судите, да не судимы будете". Бог все видит, и Он все расставить на свои места. Я абсолютно убеждена в этом.

- Думается, что сериал - это не предел ваших желаний. У каких режиссеров хотелось бы сняться?

- До работы я жадная. Хочу много ролей. Хочется работы в большом кино, играть в театре драматические роли. Хочу семью и детей - жить ради них и отдать им все хорошее, что есть у меня. А сняться бы хотела у Алексея Германа, но он меня никогда не возьмет...

- Почему?

- Потому что я росла у него на глазах. Он боится меня брать, не воспринимает как актрису. Я уже на колени перед ним вставала и говорила; "Умоляю, хоть палочкой в заборе, в массовке, где-нибудь на заднем плане". Но сколько ни умоляю, не берет. Хохочет и говорит: "Нет. Тебя не возьму. Настьку не возьму. У меня уроды" - "Я буду уродом! Делайте со мной, что хотите!" Мне кажется, что у него дикий страх; я плохо сыграю, а он побоится меня ранить, сделать больно. Он абсолютно профессиональный человек. За это я его уважаю, но бесконечно жалею, что он меня не берет к себе в кино. Но вдруг когда-нибудь?

- У вас не было повода разочароваться в актерской профессии?

- Нет, никогда, даже когда меня в театре моем любимом сильно "побили". У меня есть страшный грех - я очень гордая. И когда бьют по гордости... По гордости бьют сильно. Но я как-то пересидела этот момент, переждала. Я понимала: если уйду я, театр не потеряет ничего, а я потеряю все и без него жить не смогу. Это такое счастье - выходить на сцену... С одной стороны - жуткий мандраж. А сделаешь шаг - и тебя куда-то несет, и ты ничего не понимаешь, внутри все переворачивается. Я не могу точно определить, что происходит, но это такое удовольствие... Да я палочкой в заборе готова стоять, только бы на сцену выходить. У нас есть потрясающий спектакль замечательного режиссера Владимира Воробьева "Прощай, клоун!". Я там просто в массовке прыгаю. И получаю удовольствие от того, что можно дурачиться, хулиганить. А есть спектакли, перед которыми я сутки переживаю, готовлюсь, ночь не сплю. Причем валерьянку пить нельзя - не сыграешь ничего, а не спать тоже нельзя - иначе тоже вечером не сыграешь. Замкнутый круг! Нужно как-то брать себя в руки, чтобы успокоиться. И все же мы, актеры, - безумно счастливые люди. Сегодня ты Салли - современная девочка, завтра - героиня XI века, послезавтра - Бергман, потом клоун, дальше - сказочная принцесса.

- А вы пробовали уходить из театра?

- Да. Когда вышла замуж, муж поставил мне условие - либо он, либо театр, Я сделала глупость: ушла и три года не работала. Этот уход для меня закончился тяжелой болезнью, тогда врачи сказали: или она возвращается в профессию, или вы ее потеряете. И я вернулась в профессию. Я актриса, я не могу не играть, я не могу без этого жить.

Евгения КРУПЕЦКАЯ, Елена СТАВИССКАЯ. Фото Валерия МИШАКОВА